Орехово-Борисово, Солнцево, Гольяново, Дегунино — в 1990-е и сегодня
Фото: Максим Мозуль/РБК
В конце 1980-х — начале 1990-х годов в Москве насчитывалось свыше десятка неблагополучных районов с высоким уровнем преступности. К числу наиболее криминогенных принято относить Орехово-Борисово, Измайлово, Гольяново, Дегунино, Капотню, Солнцево — здесь в первое послесоветское десятилетие сформировались самые известные столичные банды, занимавшиеся разбоем, рэкетом, торговлей наркотиками.
«РБК-Недвижимость» посмотрела на эти районы с градостроительной точки зрения и оценила, насколько они изменились за последние 20 лет.
Советское наследие
Обычно к проектированию спальных районов на промышленных окраинах Москвы подходили посредственно: в большинстве случаев они застраивались еще советскими производственными предприятиями — заводами и фабриками, которые не сильно заботились об архитектурном облике своих рабочих городков.
«Так было, например, в подмосковных Люберцах, столичных районах Дегунино, Капотня и некоторых других, — перечисляет старший научный сотрудник Музея Москвы Денис Ромодин. — Именно поэтому здесь отсутствует логичная планировка кварталов, вместо нее — скученность и наслоения зданий разных эпох. Такую картину можно увидеть не только на окраинах, но и в центре города, например на Пресне, которую активно осваивал Трехгорный комбинат. Если сегодня пройти по самому центру Пресни, по улице Заморенова, можно увидеть отдельно стоящие хрущевки, девятиэтажки, панельные дома 1980-х годов. Построенные по такому принципу районы редко выделялись яркими архитектурными решениями, если речь не шла о крупных предприятиях, градообразующих или районных, как, например, в подмосковной Электростали».
Вид на район Орехово-Борисово. 1995 год
(Фото: Роберт Нетелев/Фотохроника ТАСС)
Проблема не в самой пространственной структуре этих районов, поскольку все позднесоветские микрорайоны планировались более или менее одинаково, а в географии и социальном факторе, возражает архитектор, руководитель направления Urban Studies в Шанинке Ярослав Ковальчук.
«Из-за юго-западной розы ветров всю промышленность исторически размещали на юго-востоке Москвы, именно поэтому здесь всегда было хуже развиты транспортное сообщение, инфраструктура, а также жилищное строительство. После вывода большинства производств бывшие заводские корпуса долгое время пустовали и осваивались криминальными элементами. Кроме того, на окраинах Москвы сохранялись и до сих пор сохраняются крупные лесопарковые зоны, которые в каком-то смысле благоприятствовали расцвету преступности», — говорит Ковальчук.
Авторынок в Солнцеве. 1993 год
(Фото: Виталий Созинов/Фотохроника ТАСС)
Население таких районов в основном составляли рабочие местных предприятий. В конце 1980-х, когда экономическая ситуация в стране стала меняться, на окраинах начали формироваться молодежные движения, зачастую представлявшие собой криминальные группировки — чертановская, черемушкинская, ясеневская, ореховская, которые противостояли этническим кавказским группировкам, занимались рэкетом, вымогательством, кражами, автоугонами, нападениями и убийствами.
«Девяностые годы характеризовались очень важным этапом в жизни города, а именно получением собственной идентичности у районов. Во времена СССР действовала негласная политика «мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». После развала страны потребовалось новое основание для понимания людьми, где они и кто они. Первый и самый понятный способ получения собственного лица — дать по лицу соседу, доказать, что мы сильные, а вы слабые. Отсюда хождение двора на двор, района на район, территории на территорию. И возникновение «ореховских», «солнцевских», «люберецких» было таким элементом феодальной раздробленности», — рассуждает доцент и руководитель Высшей школы урбанистики Кирилл Пузанов.
Сотовые гаражи — второй этаж многоэтажного гаража-стоянки в Измайлове. 1997 год
(Фото: Станислав Панов/Фотохроника ТАСС)
Криминализации 1990-х подвергались главным образом районы, расположенные на юге и юго-востоке Москвы. Один из ярких примеров — Орехово-Борисово, которое начало активно застраиваться многоэтажным жильем в 1970-е годы, а на излете советской власти представляло собой типичный спальный район с плотной структурой.
В качестве «общих мест» выбирались, как правило, дворы — исторически все московские банды формировались именно здесь. Далее все уходило в гаражные комплексы, промзоны, заброшенные стройки — в зависимости от каждого района. Например, в подмосковных Люберцах, было много спортивных клубов, которые стали основной базой формирования криминальных банд.
Нефтеперерабатывающий завод в Капотне. 1995 год
(Фото: Вадим Жуков /ИТАР-ТАСС)
Новое время
Новый виток развития этих районов начался в уже в наше время, когда заводы и предприятия закрылись, а население либо деградировало, либо уехало. В результате все эти кварталы стали заселяться новыми людьми. На дальнейшую жизнь таких районов влияло множество факторов — антропологических, экономических, географических.
«Многие бывшие рабочие районы стали джентрифицироваться, как, например, Хамовники или Пресня, которые исторически были малопривлекательными рабочими районами, другие, типа Гольяново, из-за доступности арендного жилья стали заселяться преимущественно мигрантами, — продолжает Ромодин. — Это не специфика России, так происходит во всем мире: городские территории, где раньше располагались производства, часто заселяются мигрантами и криминальными элементами. Яркий пример — город Кельн, где бывшие промышленные районы за Рейном сегодня превратились в мигрантские».
Вид на МКАД в районе 25 км, развязку с Каширским шоссе и район Орехово-Борисово Южное. 2015 год
(Фото: Наталья Гарнелис/ТАСС)
«Ошибка многих сегодняшних урбанистов заключается в том, что они говорят: архитектурная среда формирует неблагополучность, криминал, но на самом деле это не так. Часто внешне привлекательные кварталы, например районы классической сталинской застройки в Люберцах, являются рассадником криминала и преступности. А панельное Крылатское с очень агрессивной для 1980-х годов архитектурной средой — напротив, один из самых благополучных столичных районов, и криминала там не развелось за эти 30 лет. В Москве все идет иными путями, чем во всем мире: у нас решающую роль играет коренное население, потому что в районах, как правило, десятилетиями сохраняется тот костяк жителей, который был здесь изначально».
Процесс ревитализации бывших криминальных районов в Москве еще не начался, считает Денис Ромодин: они строились и формировались на месте рабочих бараков и более ветхого жилья в 1970-е годы и сегодня считаются относительно молодыми.
«Орехово-Борисово, Гольяново, Бирюлево — эти гигантские спальные районы застроены многоэтажками несносных серий, и реновация туда придет нескоро. Исключение составляет, пожалуй, Солнцево, но этот район никогда не был криминальным центром Москвы. Неблагополучную часть там создавал маленький поселок, вернее железнодорожная станция, вокруг которой совершались все преступления. К концу 1990-х от местной ОПГ почти ничего не осталось, и сегодня район считается вполне комфортабельным и благополучным», — говорит Ромодин.
Вестибюль станции «Солнцево» Солнцевской линии Московского метрополитена
(Фото: Татьяна Макеева/ТАСС)
Солнцево за последнее десятилетие обрело базовую инфраструктуру — школы, парки, метро, которые обеспечивают этому районы некую автономию, а значит, социальную стабильность, соглашается Кирилл Пузанов. Однако подобные процессы происходят неравномерно, считает эксперт. «Например, рядом с Капотней есть депрессивный район Метрогородок, в котором проживает около 30 тыс. человек. Там, кажется, одно или два кафе на весь район, не говоря о другой инфраструктуре», — говорит Пузанов.
«Небольшой сдвиг наметился в Бирюлеве, где не так давно закрыли большую овощную базу, на которой трудились мигранты. Кроме того, здесь идет застройка бывших промзон. Однако пока район не обеспечен общественным транспортом, если там появится метро — ситуация радикально поменяется», — считает Ромодин.
На улице Константина Федина в районе Северное Измайлово в Москве снесли первую пятиэтажку по новой программе реновации ветхого жилья. 2018 год
(Фото: Артур Новосильцев/ТАСС)
«Флер небезопасности остается у этих районов и сейчас, несмотря на то что по количеству совершаемых преступлений ни Орехово-Борисово, ни Солнцево не находятся на первых местах. Дело в том, что стереотипы о городе в большей степени модерируют наше поведение, чем статистика: если я считаю тот или иной район криминальным, даже когда официальные данные говорят об обратном», — говорит Кирилл Пузанов.
В частности, одним из механизмов ревитализации проблемных районов может стать программа реновации, считают собеседники «РБК-Недвижимости». В Измайлове по ней будет снесено 58 домов, в Гольянове — 101, в Коптеве — 123. Кроме того, вблизи Метрогородка и Гольянова планируется реорганизовать промзону Калошино — здесь предусмотрено строительство жилья и социальных объектов.