Кипр из числа стран — лидеров на российском рынке слияний и поглощений переместился в конец списка — кипрские компании в 2018 году купили активов всего на $7,8 млн. Российский бизнес предпочел Кипру Британские Виргинские острова
Фото: Andrea Comas / Reuters
Кипр, с 2009 года постоянно входивший в тройку лидеров по объему сделок на российском рынке слияний и поглощений (M&A), в 2018 году переместился в тройку аутсайдеров. Такие данные приводит в своем исследовании Thomson Reuters (есть у РБК). В текущем году по состоянию на конец августа с участием Кипра было заключено всего 48 сделок M&A по приобретению российских активов на $7,8 млн, тогда как еще в прошлом году их сумма была в 120 раз больше — $935 млн (75 сделок). Самые внушительные траты кипрских компаний на российские активы пришлись на 2012 год — $6,7 млрд.
Одновременно долю на российском рынке M&A нарастили Британские Виргинские острова (BVI): компании с местной пропиской участвовали в сделках c российскими активами на $1,3 млрд — в три раза больше, чем за весь 2017 год. Это второе место среди зарубежных покупателей в России. Последний раз компании с Британских Виргинских островов тратили на российские активы более $1 млрд в 2012 году — тогда сделки с их участием оценивались в $3,3 млрд.
В целом объем сделок M&A с российскими активами, по данным Thomson Reuters, в 2018 году уже на 2% превысил объем сделок за весь 2017 год и составил почти $5,6 млрд. По сравнению с соответствующим периодом прошлого года рынок в стоимостном выражении увеличился на 49%.
Лидерство в этом году среди стран-покупателей на российском рынке M&A захватила Япония. Ее первое место с суммой $1,7 млрд объясняется единственной сделкой — покупкой японским табакопроизводителем Japan Tobacco в марте этого года 100% группы «Донской табак», базирующейся в Ростове-на-Дону, за $1,6 млрд. Она должна быть закрыта до конца года.
Очевидно, что крупный клиент ушел с Кипра, серьезные инвесторы переместились в другие юрисдикции, отмечает главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал» Евгений Надоршин. «Виргинские острова в сознании многих — более стабильная среда, в которую, судя по всему, и предпочли переместиться крупные инвесторы», — добавляет он. По его словам, одна из причин этого — ужесточение Центробанком Кипра требований к банкам при обслуживании компаний, которые не ведут реальной деятельности, связанной с кипрской экономикой.
Как ранее писал РБК, в июне ЦБ Кипра разослал коммерческим банкам острова циркуляр, анонсирующий новые жесткие требования к деловым отношениям с компаниями-клиентами. По требованию регулятора кипрские банки должны идентифицировать среди своих клиентов компании-пустышки, не ведущие реальной деятельности, разрывать с ними отношения и не вступать в новые. Ужесточение контроля за деятельностью компаний на Кипре началось еще до появления циркуляра, говорили РБК юристы и работающие в стране предприниматели.
Британские Виргинские острова обладают по сравнению с Кипром несколькими преимуществами. Есть техническая возможность не раскрывать информацию о конечных бенефициарах компаний, зарегистрированных на Британских Виргинских островах, говорит ведущий юрист А1 Дмитрий Козляков. «Этого нельзя сказать о кипрских компаниях, установить фактических собственников которых значительно проще, поэтому в целях снижения рисков участники рынка предпочитают использовать компании с BVI», — подчеркивает он.
Несмотря на то что российские налоговые органы получили доступ к информации с Кипра после подписания договора об избежании двойного налогообложения еще в 1998 году, на практике это стало чувствительным только с 2015 года, после появления в России правил о налогообложении контролируемых иностранных компаний (КИК), поясняет Козляков.
Налоговое структурирование — более важный вопрос при принятии решений о совершении сделок через Кипр или BVI, потому что юридические особенности и первая, и вторая юрисдикции заимствовали из английского права, полагает старший юрист Herbert Smith Freehills Денис Морозов. Еще один весомый фактор против использования Кипра российским бизнесом — это действие санкционного законодательства Евросоюза, в состав которого входит Кипр, и накладываемые им ограничения, связанные с Россией, добавляет Морозов.
Основной объем сделок через офшорные юрисдикции пришелся на конец 2017-го — начало 2018 года, напоминает управляющий партнер компании УК «Право и Бизнес» Александр Пахомов. Причины — активное структурирование активов российскими бенефициарами из-за нового законодательства о налогообложении КИК, деофшоризация и амнистия капиталов. Увеличение сделок через офшоры могло быть связано с оттоком капитала из России, структурированного через эти страны, заключает эксперт.
Список учтенных в исследовании сделок M&A охватывает сделки в процессе завершения и закрытые сделки, пояснили в Thomson Reuters.