Глобальный рынок индустрии моды в течение последних лет демонстрирует стабильный рост: 3% — 4% в год. По оценкам консультантов из The Business of Fashion (BOF) и McKinsey&Company в 2019 году можно ожидать даже небольшого увеличения до 3,5% — 4,5%, причем, это пессимистический прогноз.
Однако мир нестабилен. Такие регионы, как Латинская Америка, Ближний Восток, Африка и Россия испытывают экономические и политические проблемы, что не может не сказаться на уровне потребительских расходов. Европа тоже столкнется с замедлением экономического роста, а США, по мнению авторов отчета, уже были в 2018 году на пике своего развития, а дальше — спуск. Кроме того, по разным оценкам уже в 2020 году можно ожидать очередного глобального кризиса. Все это делает аналитиков осторожными в прогнозах.
Но есть и «светлые пятна». Страны Азиатско-Тихоокеанского региона и большая часть развивающихся стран Европы будут увеличивать потребительские расходы, а вместе с ними будут расти обороты глобальных компаний, появляющихся на этих рынках.
Свои положительные стороны есть и в неопределенности. Привыкнув к ней, руководители компаний стали меньше думать о выживании и больше — о стратегии. В чем это выражается? Например, в изменении самых важных слов, которыми руководители компаний описывают свою индустрию. По данным ежегодного опроса BOF и McKinsey&Company, слово «неопределенность» (uncertain) в 2018 году сменяется словом «изменение» (changing), появляются и новые слова, которые вряд ли требуют перевода: digital и fast.
И эти слова, действительно, меняют рынок.
Новые потребители
Проблема доверия бренду встала со всей остротой. Производители модных товаров должны смириться с тем, что потребитель ожидает полной прозрачности по всей цепочке создания ценности. Как показывают опросы, в 2017 году два из пяти опрошенных потребителей не знали, стоит ли доверять не какому-либо конкретному бренду, а брендам вообще. Наиболее скептичными оказались миллениалы (они же «поколение Y»): 52% из них признались, что всегда изучают перед покупкой материалы и способы производства товара. Так же поступают 45% «зетов» (их возраст до 19 лет) и 41% людей старше 50 лет (так называемые «беби-бумеры»).
Веяния времени коснулись и выбора модных марок. В этом смысле миллениалы кардинально отличаются от беби-бумеров. Они в два раза чаще выбирают молодых и современных дизайнеров, в четыре раза реже пользуются услугами больших компаний, зато в три раза чаще обращают внимание на инновационные и современные бренды.
9 из 10 представителей поколения Z верят, что бренды в состоянии решать проблемы окружающей среды и социальной сферы. Поэтому молодые потребители чаще связывают свои убеждения с покупательскими привычками. Они предпочитают бренды, разделяющие их ценности, и избегают остальных. Этих же взглядов придерживаются и миллениалы.
И это не пустяк. Совокупная потенциальная покупательская способность двух поколений Y+Z в США, например, оценивается в $350 млрд.
Саморазрушение
Технологии и социальные сети создали новую генерацию брендов, которые способны разрушить сектор или категорию. Они получили название «челенджер-бренды» (challenge — вызов, англ.). Действующие игроки, т.е. классические бренды, больше не могут почивать на лаврах. Пока, для того, чтобы конкурировать и оставаться актуальными для требовательных молодых потребителей, традиционные бренды повторяют действия новых конкурентов и тем самым разрушают сами себя, свои ценностные предложения и бизнес-модели, считают авторы.
Акторы индустрии моды — бренды и, в особенности, модные дома — успешны, благодаря своей истории. Она продолжает оставаться ключевым преимуществом, но сегодня этого недостаточно. Опрос топ-менеджеров индустрии моды, проведенный BoF-McKinsey в 2019 году, показал, что 79% ответивших поместили «саморазрушение традиционных брендов» в пятерку самых важных факторов, влияющих на отрасль. Развитию этой тенденции способствует как появление массового слоя молодых потребителей, стремящихся гораздо чаще чем раньше, обновлять свой гардероб, так и технологические достижения в области цифровых технологий и социальных сетей.
Молодые потребители в большей степени склонны использовать челенджер-бренды для самовыражения, чем классические. В то же время социальные сети выровняли игровое поле, позволяя «претендентам» свободно развиваться — и разрушать сложившийся рынок. Их появление, по мнению консультантов BoF и McKinsey, частично объясняет 50-процентный ежегодный рост расходов на рекламу в Instagram.
Новый лидер
Made in China — вот самый известный бренд во всем мире. Потребители думают, что Китай — это такая дешевая фабрика по производству чего угодно. Зря. Теперь все не так. Скажем, если в 2005 году затраты на оплату труда в Китае составляли 1/10 к оплате труда в США, сегодня разрыв сократился до 1/3. Если в 2005 году доля экспорта готовой одежды из Поднебесной составляла 71%, то к 2017 году она снизилась до 47%.
Эксперты фиксируют устойчивую тенденцию роста внутреннего потребления, называя Китай самым быстрорастущим регионом индустрии моды. Учитывая численность населения этой страны, эффект может быть ошеломляющим. Скажем, в 2018 году в течение Single Day (китайский аналог «Черной пятницы», проводится один раз в году) через интернет было продано товаров на $25 млрд, что на 40% превышает рекордный уровень продаж в США 2016 года в Черную Пятницу и Киберпонедельник вместе взятые. Эксперты McKinsey&Company прогнозируют, что Китай станет самым большим потребителем модной одежды уже в 2019 году.
При этом нынешний лидер, США, вряд ли легко сдаст позиции. Поэтому специалисты предсказывают ценовую войну тарифов между странами, особенно после того предполагаемого Брекзита.
Ну, а пока мировые компании уже начали думать о выводе производства из Китая и сокращении издержек с использованием модели nearshoring (с англ. прибрежный), когда производство переносится в страны, расположенные рядом со страной-заказчиком и, как правило, имеющие с ней общую границу.
Мы новый мир построим
Акселератор продаж — молодое поколение — привнесло новые тренды в саму индустрию. Во-первых, им необходимо гораздо больше модных вещей, чем раньше. В среднем, один клиент покупает сегодня модной продукции на 60% больше, чем 15 лет назад. Причина проста: одежда «становится старой» после первого или второго селфи в Instagram. При этом даже покупатели, зарабатывающие суммы с пятью нулями, приглядываются к распродажам и скидкам на любимые бренды.
Появляются и новые бизнес-модели. Например, прямо на наших глазах модная индустрия осваивает такие сервисы как аренда вещей, перепродажа и refurbishment (с англ. «косметический ремонт»). Последняя модель уже активно используется компанией Apple и присутствует в России в ремонтно-сервисной сфере. И если в модели refurbishment в отношении технологичных брендов нет сомнений в успехе, то аренда модных вещей пока вызывает вопросы: еще предстоит установить, какова должна быть оптимальная частота использования товара, стоимость аренды, модель сервиса и рентабельность полного цикла.
Использованы материалы отчета «The State of Fashion 2019», авторы: The Business of Fashion (BOF) и McKinsey&Company.
Редакция выражает благодарность за помощь в подготовке материала Ирине Сметанкиной, PR-агенту и консультанту.
По материалам https://www.sostav.ru